Поединок между Владимиром Крамником и шахматной программой Deep Fritz в Бахрейне показывает, что "железный мозг" еще не готов прийти на смену человеческому. Но стремится к этому.
            Удивительное дело, если играют друг с другом люди, пусть даже чемпионского уровня, это не вызывает такого ажиотажа, какой вспыхивает всякий раз, когда человек вызывает на шахматный поединок искусственный разум. Наверное, главная причина в том, что парадоксальна сама идея: противоборство живой и неживой материи. Да и масштабы поединка впечатляют: ведь суперкомпьютер фирмы IBM Deep Blue за одну секунду просчитывает в своих кремниевых мозгах порядка 200 миллионов комбинаций. Искусственный разум, с которым сражается в Бахрейне чемпион мира по классическим шахматам Владимир Крамник, пытается оценить на своих восьми процессорах "всего лишь" три-четыре миллиона комбинаций в секунду. "Железо" у "Глубокомысленного Фрица" полегче, чем у "Темно-синего" детища IBM — у того было более 500 процессоров. Но так ли важно для человека, с которым компьютер якобы играет в шахматы, сколько миллионов ходов успевает перебрать его киберсоперник в своем искусственном мозгу? Для него что 4 миллиона в секунду, что 200 миллионов — без разницы. Бездна и есть бездна. Но так ли беспомощен он, смертный, по сравнению с интеллектуальной мощью электронного монстра? Конечно, нет! Человека Всевышний снабдил не таким уж слабым "процессором". Да, этот божественно хрупкий инструмент может мучительно болеть "после вчерашнего", а может во сне вдруг открыть периодическую таблицу элементов!
            На глазах автора этих строк во Франкфурте-на-Майне в 1999 году дальний и тогда еще бедный родственник "Глубокомысленного Фрица" — "Фриц седьмой" — играл в турнире по быстрым шахматам с гроссмейстерами первой десятки. И "Фриц седьмой" прошелся по этой когорте великих огнем и мечом. Представляете, с какой гордостью взирали программисты "Фрица седьмого" на турнирную таблицу, где их скромный "карлик-головастик" (он действительно на вид убогий, не чета шкафообразному Deep Blue) красовался во главе турнирной таблицы?! Фридерик Фридель, отец-покровитель программы Deep Fritz, в облике которого есть что-то от Мефистофеля, тщательно прятал сардоническую ухмылку в своей бородке. Про того "Фрица седьмого" не скажешь, перефразируя классика: "Хоть ты "Фриц седьмой", а все-таки дурак!" "Фриц седьмой" был вовсе не дурак. Летом 2000 года в Дортмунде впервые в истории в супертурнире гроссмейстеров играла компьютерная программа Deep Junior.
            В том самом турнире участвовал и будущий чемпион мира по классическим шахматам Крамник. Контроль времени был уже не быстрый, а классический семичасовой. И соперники у электронного гроссмейстера были лучшие из лучших. Программа Deep Junior проявила себя достойно, заняв место в середине таблицы. Но — о чудо! — первым из живых, кто нанес поражение неживому сопернику, был Крамник! За ним осмелели и другие.
            Во время первого матча Каспарова с Deep Blue в Филадельфии мы много говорили с Гарри о возможностях ЭВМ и неотвратимости "конца шахмат". Каспаров тогда еще верил, что он долго сможет брать верх над "электронными страшилками", выигрывая у DB один матч за другим. Но и он, при всей его гениальности, попал в ловушку гроссмейстеров от большого бизнеса, которые в Нью-Йорке, во втором матче с DB, не давали ему распечаток компьютерных решений, доведя в конце концов Каспарова до белого каления и до проигрыша. А во время первого матча, который складывался для Гарри успешно, он наслаждался превосходством своего изощренного мозга над пятьюстами процессорами DB. Но уже тогда, словно предчувствуя тяжелые времена, он говорил, что машинный перебор вариантов со скоростью 200 миллионов в секунду обеспечивает глубину проникновения в тайны позиции примерно на 4-5 ходов. Как только будет достигнут перебор "миллиард в секунду", это даст глубину изучения всех (!) позиций на 7 ходов. И человек тогда будет уже обречен, вещал Каспаров. Правда, потом, когда он всё же проиграл матч суперкомпьютеру, даже не достигшему скорости указанного перебора, Гарри воскликнул: "Готов поставить свою корону на кон и сыграть третий матч!" Но нового шанса создатели Deep Blue ему уже не дали.
            Но вернемся к Крамнику, который, словно мифический Одиссей, бьется с электронным циклопом в Бахрейне. Крамник давно уже нашел универсальный способ борьбы с компьютерами, обнаружив в их программах неизлечимую слабость. Заключается она в том, что абсолютно все компьютеры играют плохо так называемые простые позиции. Они, нацеленные на решение сложных задач, в элементарных ситуациях начинают, так сказать, топтаться на месте. Это обстоятельство Крамник и использует. И тут уже действительно важно, сколько успевает перебрать комбинаций кремниевый мозг: 4 миллиона или 200 миллионов. Для компьютера, у которого, кроме быстродействия, ничего нет "за душой",— это залог победы! Ведь "гребенка" перебора обеспечивает глубину проникновения в тайны позиции. Этой глубины Deep Fritz явно не хватает в борьбе с Крамником, который вынудил своего соперника сражаться на выжженой разменами территории. Но это еще не вечер для компьютеров. Говорят, что японские ученые создали уже суперкомпьютер, способный перебирать в одну секунду триллион вариантов. Нужна только подходящая программа. И подходящий призовой фонд.
            Но возникает вопрос: кому будут интересны в этом случае сами шахматы? Кстати, еще отец кибернетики Норберт Винер, который первым стал использовать эту древнейшую игру человечества для моделирования эвристических процессов, понимал, что рано или поздно за счет колоссального быстродействия машины развеют ореол мистического очарования шахмат. Московский гроссмейстер Давид Бронштейн, который является пионером в игре с компьютером, в своей книге "Давид против Голиафа" написал: "Наигравшись за последние годы с разными программами, я отчетливо вижу бессмысленность борьбы с компьютером "на его поле". Кому нужны шахматы, где всё просчитано с аптекарской точностью, где нет места ни вдохновению, ни риску, ни фантазии?"

            Обозреватель газеты "Спорт-Экспресс" — специально для "Итогов"